Южинский кружок, «путь левой руки» и Дугин
Продолжение цикла, посвящённого анализу и оценке идей А.Г. Дугина:
Первая статья — «Является ли Дугин русским традиционалистом?»
Вторая статья — «Дугин как “анти-консерватор”»
Третья статья — «“Четвёртая политическая теория”» Дугина как постмодернизм: означающее почти без означаемого»
Четвёртая статья — «Социология Александра Дугина. Архаичные сновидения и воображение, которое создает мир»
Пятая статья — «Социологическое фэнтези Александра Дугина, созданное воображением»
Шестая статья – «Социология Александра Дугина: подводя предварительные итоги»
Седьмая статья – «Концепция археомодерна А.Г.Дугина»
Восьмая статья – «В чем причина успеха Дугина? Гипотеза»
Девятая статья – «Феномен Дугина – следствие поражения Русской партии»
Десятая статья – «Откуда вышел Дугин: макабр и демоны Южинского кружка»
Одиннадцатая статья – «Его университеты: где Дугин получил свое настоящее высшее образование»
Двенадцатая статья – «Дугин и “отец всех шатунов”»
Тринадцатая статья – «Эпатаж и эскапады на «пути левой руки»
А что неразумнее гордящихся посвященностью в тайны демонов и их водительством над собственной мудростью? Мы ведь говорим сейчас не о всякой философии самой по себе, а только о философии подобных людей. Если, по Павлу, никто не может «пить чашу Господню и чашу бесовскую» (1Кор.10:21), то как можно обладать мудростью Божией и вдохновляться демонами? Не бывает такого, не бывает.
Григорий Палама. Триады. I. 1. 16.
Итак, что более конкретно означает собственно «путь левой руки» у Дугина и по Дугину? Как именно наш главный герой его обосновывает в своих книгах и статьях?
В книге «Тамплиеры пролетариата» (1997) Дугин делает следующий «краткий экскурс в историю духа» – как он говорит, преимущественно для того, чтобы «открыть всю правду, обнажить духовную сущность того, что пресмыкающиеся обыватели называют “политическим экстремизмом”». Как мы помним, он там в частности проводит апологию эсеровского и вообще русского революционного террора, возводя его происхождение и суть не больше и не меньше к русской православной метафизике:
«В человечестве всегда существовало два типа духовности, два пути — “путь правой руки” и “путь левой руки”. Первый характеризуется позитивным отношением к окружающему миру; в нем видится гармония, равновесие, благостность, покой. Все зло представляется частным случаем, локальным отступлением от нормы, чем-то несущественным, преходящим, не имеющим глубинных трансцендентных причин. “Путь правой руки” называется также “путем молока”. Он не причиняет человеку особенных страданий, оберегает его от радикальных опытов, уводит от погружения в страдание, кошмар бытия. Этот путь ложный. Он ведет в сон. Идущие по нему никуда не дойдут…
Второй путь, “путь левой руки”, видит все в обратной перспективе. Не молочная благостность, но чёрное страдание; не тихое успокоение, но терзающая, огненная драма расколотого бытия. Это – “путь воина”. Он разрушителен, страшен, в нем царствует гнев и буйство. На этом пути вся реальность воспринимается как ад, как онтологическая ссылка, как пытка, как погруженность в сердце какой-то немыслимой катастрофы, берущей свое начало из самых высот космоса. Если в первом пути все кажется добром, то во втором — злом. Этот путь чудовищно сложен, но только он истинен. На нем легко оступиться, а еще легче сгинуть. Он ничего не гарантирует. Он никого не соблазняет. Но только этот путь правильный. Кто пройдет по нему — обретет славу и бессмертие. Кто выстоит — победит, получит награду, которая выше бытия.
Идущий по “пути левой руки” знает, что когда-то заключение кончится. Темница материи рухнет, преобразившись в небесный град. Цепь посвященных страстно готовит желанный миг, мгновение Конца, триумф тотального освобождения»1.
Конечно, это связано с другой дугинской идеей, которую он громко зовет теорией радикального субъекта – идеей тотального отвержения окружающего мира и его полного неприятия. «Путь левой руки» – метод такого неприятия и отвержения. На «левом пути» мир воспринимается как ад и пытка, субъект сам решается на зло и разного рода отклонения, на «негативное отношение к миру». Это его глубоко личностный, субъективный выбор. Но… зачем? Что это, грубо говоря, даёт?
Примерно в это же время, в том же 1997 году у Дугина выходит статья «Контринициация», которая также потом будет напечатана среди дополнений к его первой книге «Пути Абсолюта» (1990), переизданной уже в 1999 году в объёмном труде «Абсолютная Родина». В этой статье Дугин подводит теоретическую базу под позаимствованную им из Южинского кружка идею «пути левой руки», пути самого разного рода отклонений и извращений как пути к святости.
Помимо прочего, в этой статье Дугин довольно сильно отступает от ортодоксального генонизма, и становится ближе к другому столпу европейского традиционализма – Юлиусу Эволе. Тот тоже много рассуждал о «пути левой руки» (см. его книгу «Йога могущества»). Недаром «Контринициация» имеет подзаголовок «Критические заметки по поводу некоторых аспектов доктрины Рене Генона». Слишком старомоден оказался для Дугина Рене Генон, в том числе потому, что сторонился политики. То ли дело активно сотрудничавший с итальянскими фашистами и Муссолини Эвола, который и после войны был вдохновителем многих радикально правых неофашистских группировок.
Впрочем, об этом (европейский традиционализм, Дугин и фашизм) подробнее мы поговорим позже. А пока обратим внимание прежде всего на то, что в статье «Контринициация» от 1997 года Дугин пишет, что в современном мире пути инициации (введения в мир подлинной Традиции и подлинной духовности2) и контринициации (противодействующие им сатанинские силы, отвращающие от Традиции и подлинной реальности, профанирующие мир и приближающие конец истории) уже давно перепутались и поменялись местами. Они были четко и слишком наивно разграничены Геноном. Но сегодня, говорит Дугин, носителями подлинной духовности скорее являются «религиозные нонконформисты (“еретики”, “сатанисты” и т.д.), ищущие тотальности сакрального опыта, которого не могут им предложить представители ортодоксии».
И, напротив, по Дугину сатанистскими и антитрадиционалистскими силами зачастую становятся те, кого, согласно классическому генонизму, воспринимают как ортодоксов и носителей подлинной духовности. На самом же деле, говорит Дугин, сегодня самые страшные и серьезные результаты в деле извращения и десакрализации достигаются людьми с самыми благими намерениями, убежденными, что они ортодоксы и носители добра.
Тут надо бы спросить автора, какие есть ваши доказательства? Но, как мы уже много раз видели, доказательствами философ себя не утруждает. Его метод – это «проброс» как несомненных неочевидных на самом деле, но звучных тезисов и суждений. И либо ты тут же проникаешься их суггестией, в силу твоей заведомой предрасположенности к такому видению, либо пропускаешь их как что-то не слишком важное для более важного общего политического и социального контекста, либо навсегда остаешься (мягко говоря) в недоумении в отношении системы и методов Дугина.
Так или иначе, но Дугин решительно подводит к главному тезису:
«Каждый посвященный, прохладно относящийся к духовному пути, каждый клирик, рассматривающий свою традицию и ее догмы как этическую или нравственную конвенцию, каждый традиционалист, который успокаивается на том, что повторяет за мэтрами по видимости правильные, но обессмысливающиеся за счет умственной лени учеников фразы – вот они-то и выстраивают мало-помалу здание контринициации, отсекая от пирамиды инициатической реализации ее метафизическую вершину.
В тех, кого проще всего зачислить в “представители контриинициации”, т.е. “люциферитов”, “сатанистов” на основании чисто внешних критериев, присутствует трагедия, боль, достаточный нонконформизм, способность взглянуть жуткой правде в глаза. И уже поэтому они не могут выступать в качестве “козлов отпущения” для традиционалистов. Конечно, кое-кто из них может быть солидарен с процессами десакрализации, хотя чаще всего речь идет, напротив, как раз о восстании против десакрализации и конформизма с выродившимся миром, к которому многие представители “ортодоксальных” традиций – как это ни странно! – легко приспосабливаются и в котором легко и уютно устраиваются.
Чаще всего религиозные нонконформисты (“еретики”, “сатанисты” и т. д.) ищут тотальности сакрального опыта, которого не могут им предложить представители ортодоксии. Но в этом не их вина, но их беда, а истинная вина лежит на тех, кто позволил аутентичной традиции превратиться в плоский фасад, за котором просто ничего нет. И быть может, именно эти “сомнительные” силы и группы отчаянно и растерянно, но все же упорно, героически идут к эзотеризму и инициации, вглубь реальности… »3.
Тем самым Дугин говорит, что в наше время кали-юги часто те, кто себя объявляет и считает сатанистами, и кого ими считают другие люди, наоборот, ведут более подлинную духовную жизнь. Они, дескать, жаждут цельного сакрального опыта, но не могут его найти в тотально десакрализованном и испорченном мире. Боль, тоска, ужас и потерянность, через которые они проходят на пути левой руки, якобы отвечает полной испорченности и потерянности мира. Но, дескать, сатанисты и люцифериты (мы не будем кавычить эти слова, ведь если человек объявляет себя поклонником Люцифера, почему ему не следует верить?) в своей тяге к запредельному, решившись на пути левой руки изведать тяжкие грехи и преступления, в то же время через эти преступления и извращения хотят освободиться от полностью падшего мира. Они стремятся как бы овладеть его демоническими силами и свойствами для своих целей и тем самым «оседлать тигра» (любимый образ Ю. Эволы), якобы обратив силы современности против нее самой.
Между прочим, именно к подобным «героям сопротивления» неподлинному миру Дугин причисляет и упомянутого выше сатаниста и оккультиста Алистера Кроули. В 2000 году в своем журнале «Милый ангел» он печатает статью «Учение Зверя. Неприемлемость поспешной оценки Кроули». В ней он снова великодушно не склонен верить заявлениям Кроули, что тот сознает себя антихристом и «Зверем 666». Почему? Дескать, он отрицал и эпатировал лишь западное христианство с его радикально креационистским подходом. Поэтому он – не настоящий еще антихрист, хоть себя таковым и называл. Дело в том, что Дугин опять же удивительным образом («о сколько нам открытий чудных готовит темного логоса дух») источник скрытой подлинной контриинициации и десакрализации для Запада как «колыбели антисакральных тенденций» видит в историческом католичестве.
В рамках своих поправок к классическому генонизму он высказывает важнейшую для дугинизма идею, что, дескать, когда Генон говорил, что современное ему христианство потеряло инициатическую силу, он был совершенно прав, но это было истинно только относительно западного христианства. Беда Генона была в том, что он не знал Православия, восточного христианства, которое сохранило исходную инициатическую силу и свою эзотерическую традицию, в отличие от католичества.
Дескать, православие не является не креационистским, ни манифистеционистским, оно есть своего рода «золотая середина» между этими двумя подходами: «Православные христиане верят, что до конца не были правы ни те, ни другие. Что в Сыне Божием и его благодатном Воплощении и вочеловечивании обе метафизические перспективы приобретают иное содержание и иной смысл. Отметаются обе “правды” и языческая и еллинская (“несть ни иудея, ни эллина”), и утверждается “новая истина” – истина Благой Вести и ее метафизика»4.
Между прочим, когда Дугин тут говорит, что «до конца не были правы ни те, ни другие», он, как это однозначно следует из контекста, говорит даже не о креационистах и манифестационистах, но о ангелах, поднявших бунт против Бога (то есть демонах, которые не совсем плохи, говорит Дугин, дескать, они отказались признавать верховенство Творца и свою тварную природу, и потому победили «авидью», «невежество», утвердив «Высшее Тождество» и сущностное единство «Атмана и Брахмана»), и «ангелах скромных» (признавших свою «ничтожную природу» и бездонное превосходство Творца над тварью). То есть, мы здесь опять имеем дело с «сатанодицеей».
Оправдание сатаны – вот что следует из дугинской концепции православного эзотеризма и его «метафизики благой вести», и что составляет его немеркнущий «вклад» в православное богословие.
В тезисе о том, что Генон не знал Православия и не понимал, что источником контринициации в западном мире является католичество, состоит важнейшая поправка Дугина к классическому традиционализму: попытка обосновать его не на основе индуизма и ислама (как Генон, Фритьоф Шуон и другие столпы европейского интегрального традиционализма), а на Православии, которое, правда, он все равно толкует на основе индуистских схем адвайта-веданты. Также (а во многом и поэтому) Дугин, невзирая на свои поправки, признает Генона великим основателем традиционализма и своим великим учителем.
Но, или иначе, Дугин говорит, что сначала Рим отпал от Православия, изменил Символ веры, перешел от православной концепции «симфонии властей» к папистской (гвельфской) модели, а это в итоге и привело через протестантизм к тотальной десакрализации и профанности современного мира: «Таким образом, главные истоки контринициации на Западе следует искать в католической схоластике и в Ватикане. Католичество в отличие от Православия утратило свою эзотерическую составляющую, и это отсутствие вызвало к жизни целый спектр инициатических организаций различного (герметического, протомасонского) толка»5. И, как резюмирует Дугин, «католический (позже совсем уже секуляризированный протестантский) морализм, плюс антиклерикальный, бюрократический, филантропически-демагогический рационализм масонства – все это намного более контринициатично (если судить с позиций полноценной православной метафизики), нежели всплески антицерковных, языческих или даже “люциферических” культов на Западе, представлявших собой, возможно, лишь пароксизм ностальгии по полноценной и тотальной Традиции, даже намека на которую на Западе не было уже с незапамятных времен»6.
Южинцы как неокарпократиане
Дугинские представления о сатанинских явлениях как о чем-то положительном, конечно, отвечает тогдашней, 1990-х годов, политической активности Дугина, его важной роли в революционной или квазиреволюционной лимоновской НБП. Ведь идеи радикальной революции и политического бунта легко могут быть связаны с той или иной переоценкой роли сатаны в положительную сторону.
Однако дугинские заигрывания с темной силой не сводятся лишь к политическому уровню, но имеют более глубокое и широкое онтологическое и этическое значение. Это самые основы дугинского мировоззрения, и почерпнуты они им в значительной степени еще из Южинского кружка.
Между прочим, с одной стороны, понятие «пути левой руки» и соответствующая ему этика и мораль отчетливо напоминают гностическую секту так называемых карпократов II века после Р.Х. Карпократами в античности звали последователей платоника-александрийца Карпократа, которые считали, что наш мир создан низшими звёздными духами, возмутившимися против истинного Бога. Карпократы выступали резко против основных элементов иудаизма, считая, что ветхозаветный закон есть высшее зло (в каком-то смысле они также предшественники дугинского антикреационизма), и что необходимо на собственном опыте испытать все возможные грехи, чтобы отделаться от них от всех и получить истинную свободу. Дескать, так и сделали Каин и Исав — настоящие праведники в понимании карпократиан, оклеветанные Библией. И вообще, считали они, это Каин родился от «высшей силы», в отличие от Авеля. По имеющимся свидетельствам карпократы имели и соответствующую их теории практику.
Очевидно, что понятие «пути левой руки» и связанные с ним теоретические новации, которые Дугин вводит в традиционализм, критикуя Генона, имеют свое происхождение из идеологии и практики Южинского кружка, деятели которого были в своем роде новыми карпократами, или неокарпократианами. В книге Эдуарда Лукоянова «Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после» один из главных действующих лиц в Южинском кружке Игорь Дудинский так рассказывает про своих соратников:
«Это были всего лишь разговоры, пусть и полные извращений. Например, сидели и обсуждали, что будет, если в матку засунуть дождевых червей. Предполагали, что они будут там копошиться и ты достигнешь вечного оргазма. Но оргазм воспринимали не на физиологическом уровне, а как вход в Царство небесное. Не думаю, что сейчас молодежь это поняла бы. Тогда мы считали, что любовь – это вход в потустороннее. Это было настолько чисто, стерильно, безо всякой пошлости. И вот такой человек, Мамлеев, абсолютно святой, говорит об извращениях, и он верит, что это часть святости. Все это было под колпаком святости, романтики (курсив мой – Ю.П.). Секс воспринимали не как порок, а как счастье»7.
После цитирования этих слов автор книги Лукоянов с удивлением констатирует как поразительное то обстоятельство, что его собеседник несет в себе весь этот мистико-половой бред уже больше 50 лет, и при этом ни разу не угодил в психушку. «На закате оттепельной эпохи у советской власти, полагаю, были все основания применить к Дудинскому спецсредства карательной психиатрии»8.
В контексте темы «пути левой руки» и зла как метафизического подручного средства в Южинском кружке также можно вспомнить уже неоднократно приводившиеся мною слова другого главного южинца Гейдара Джемаля:
«Мы знали, что такое зло, — подлинное зло в метафизическом смысле. Метафизическое зло является питательной средой «сверхдуховности».
Зло для духа — все равно что бензин для автомобиля.
Дух питается злом.
И это интуитивное знание было укоренено в небольшой группе, которая распространяла, “иррадировала” это знание»9.
Повторимся, что за всем этим южинским и дугинским, казалось бы, лишь эпатажем на самом деле стоит не только провокация и, как говорят сегодня, желание «хайпа», но и сознательно принятая духовная установка.
Поэтому в случае с Дугиным «и иже с ним» особенно актуален вечный евангельский совет: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1 Ин. 4:1).
Продолжение следует
1 Дугин А. Г. Тамплиеры пролетариата. Москва: Арктогея, 1997. С. 111.
2 «Инициация – это особое сакральное и таинственное действие, которое дает посвященному возможность выйти за рамки временной и пространственной обусловленности, ограничивающей историческое человечество» (Дугин А.Г. Конспирология. М.: Арктогея, 1993. С. 44).
3 Дугин А.Г. Контринициация // Он же. Абсолютная Родина. М.: Арктогея-Центр, 1999. С. 182–183.
4 Дугин А.Г. Учение Зверя. Неприемлемость поспешной оценки Кроули // Милый ангел. 2000. № 3.
5 Дугин А.Г. Контринициация // Он же. Абсолютная Родина. М.: Арктогея-Центр, 1999. С. 185–186.
6 Там же. С. 186–187.
7 Лукоянов Э. Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после. М., 2023. С. 129.
8 Там же. С. 130.
9 Джемаль Г. Сады и пустоши. В редакции Магомедова А. М. Издательство N, 2021. [Электронное издание]. С. 258.
Редакционный комментарий
…
Обсуждение
Об авторе: Юрий Пущаев
Пишите нам свое мнение о прочитанном материале. Во избежание конфликтов offtopic все сообщения от читателей проходят обязательную премодерацию. Наиболее интересные и продвигающие комментарии будут опубликованы здесь. Приветствуется аргументированная критика. Сообщения: «Дурак!» – «Сам дурак!» к публикации не допускаются.
Без модерации вы можете комментировать в нашем Телеграм-канале, а также в сообществе Русская Истина в ВК. Добро пожаловать!
Также Вы можете присылать нам свое развернутое мнение в виде статьи или поста в блоге.
Чувствуете в себе силы, мысль бьет ключом? Становитесь нашим автором!
Хорошая статья, Межуев. Я бы не стал так паниковать из-за ухода Трампа. Думаете, Европа так уж мнительна, что ей нужен именно американский популист, чтобы понимать Россию? Скорее, ей нужно просто чтобы кто-то не перекрикивал ее с другого конца света. Наша история показывает, что у России всегда были свои «стратеги», и не обязательно американского производства. Может, нам и без фронтального столкновения обойтись, зато с пользой проведем время у себя, без лишних сует. Европа всегда была где-то рядом, хоть и иногда забывала. Ладно, пусть американцы выбирают себе лидеров, а мы будем строить свое.