Россия и принцип цивилизационного реализма
Мы живем в эпоху «оспариваемой» Современности, где при всей фрагментарности и противоречиях все же читаются контуры больших длительностей (по Фернану Броделю), контуры прежних империй-цивилизаций. Следовательно, развивая сегодня концепцию государств-цивилизаций, мы должны придерживаться принципа цивилизационного реализма, подразумевающего изучение каждого из претендентов на статус «государства-цивилизаций – Китая, Индии, России, Ирана. Турции и т.д. как действующего субъекта истории, обладающего собственным цивилизационным сознанием и самосознанием, волей, интересами, шкалой ценностей, привлекающей к ней других субъектов истории как внутри цивилизационного пространства, так за ее пределами («мягкая сила»).
Введение
Мы должны активно продвигать методологию модуса цивилизационной компаративистики или сравнительного анализа государств-цивилизация современности (Россия, Китая, Индия, Турция, Иран, Европа (Франция, Испания, Италия, Германия (исследование Ф. Броделя) с целью обретения нового цивилизационного воображения и цивилизационной прагматики, суть которой состоит в выстраивании правовых установлений, политических форм, гуманитарных практик. Практическим итогом социально-гуманитарного развития цивилизационного теории в XXI в., на наш взгляд, выступает проактивное мышление, создающее ценностное цивилизационное предложение для XXI в.
Поэтому в данном исследовании мы обращаем внимание на все стратегии социального конструктивизма (хабитулизация, типизация, институциализация, легитимация), понимая, что современная цивилизационная теория должна развиваться в контексте четырех парадигм социального познания: реализма, номинализма, концептуализма, конструктивизма.
Конкретнее, с точки зрения реализма, следует признать, что каждое из существующих ныне государств-цивилизаций обладает своей субъектностью, идентичностью и инфраструктурой. Обладание субъектностью означает что субъект цивилизации – это живое и находящееся в развитии целое, имеющую сложное строение и готовое отстаивать свою длинную формулу идентичности на всех направлениях внешне-и-внутри-политическом, социокультурном, экономическом, военном и т.д. Более того, следует признать, что субъект государства – цивилизации – это одна из граней субъекта истории по Льву Карсавину, выше которое может быть такой субъект истории как человеческий род.
Именно длинная формула идентичности государств – цивилизаций, на наш взгляд, выступает как основанием для внешней и внутренней связности (взаимодействия) всех субъектов к ней принадлежащих, так и «точкой сборки» для дальнейшего становления, расширения, обогащения. Сознательное исключение «длинной формулы» означает практику онтологической, эпистемологической и социокультурной редукции, которая в реальной плоскости политики государств-цивилизаций может обернутся ее редукций и конфликтами, неспособности к полновесному развитию. В целом, опираясь на концепцию синергийной антропологии Сергея Хоружего, вероятно, следует говорить о том, что государства-цивилизации способны выводить нас на онтологический уровень, или мы пребываем в онтическом или виртуальных топосах. В онтическом плане государства-наций в лучшем случае смогут создать «плоский мир» макрорегиона (БРИКС, ШОС, МЕРКОСУР), построенный на «земно – трансцедентальных» ценностях (по Э. Шилзу – С. Каспэ) и интересах.
В виртуальном топосе, как правило, господствуют утопии.
Онтологический уровень невозможен без обращения к политической теологии, к ценностям не только историко-культурного уровня, но и сакрального порядка. Святослав Каспэ пишет: «только обретение политической нацией внеположного ей ценностного фундамента позволяет ей трансцендировать себя и тем самым убедительно легитимизировать собственное существование». Более того, само развитие государств-наций, только на уровне цивилизации обретает свою полноту и зрелость, но это требует от нее выбора и жертвы / посвящения, ибо «за приобретение одних «инструментальных выгод» приходится платить утратой других»[1].
Вероятно, не случайно, в теоретико-методологическом плане время становления теории государства-цивилизации связана с утверждением постсекулярной парадигмы, с реабилитацией места и роли религии / трансцедентального в бытии государств-наций.
Актуальность исследования
Восприятие России государством-цивилизацией – это онтолого-экзистенциальное событие, задающее новый импульс развития российской гражданской политической нации, институализирующее вектор гуманитарного суверенитета России, требующий всемерной интеллектуальной мобилизации академического сообщества.
Стремительно, в нач. XXI в. развивается концепция государства-цивилизации как альтернатива концепций государств-наций, государств-империй, государств-корпораций. Оспаривается буквально все – идеи, нормативно-правовые установления – прежде всего, территории. Например, пространство Евразии наиболее оспариваемая реальность: есть китайский проект для Евразии («Один пояс – один путь»), есть турецкий проект Евразии «от Балкан до Алтая», иранская модель, где центр Евразии – это «Иран – Персия». Полагаю, что прав был Вадим Цымбурский, писавший, что правильнее говорить о «России в Евразии», а не о России-Евразии. «Русские слишком долго спорили, Европа ли они или Евразия. При этом они слабо сознавали, что подлинную Евразию — «мир междумирий» — в большой мере представляла не сама Россия с ее сакральной вертикалью и русским Основным Человечеством, а цепь подвластных, а также и неподвластных ей земель Лимитрофа и, конечно же, внутренние анклавы, напоминающие о дороссийских временах. России пора осмыслить пестроту отслоившегося Лимитрофа-Евразии как Свое Иное — историческое и географическое — и на его фоне по-иному увидеть самое себя».
На наш взгляд, для понимания цивилизаций необходимо помнить о правиле апостола Павла «И-И», логике наращивания и обогащения смыслов, не их редукции по логике «ИЛИ – ИЛИ». Например, согласно длинной формуле, российская цивилизация может быть охарактеризована одновременно и как европейская, и как евразийская, и как евразийско-тихоокеанская, если использовать географический фактор. Важно, чтобы между уровнями-полюсами идентичности было герменевтическое поле, можно было осуществить медиацию ради поиска меры понимания и смысла. Переход на логику развития государства-цивилизации – дает надежду на выход на тринитарную логику восприятия мира и себя, логику известной самодостаточности, уход от бинарности и блоковости как удела государств-наций. Например, с точки зрения цивилизационного прагматизма, важно не только легитимизировать концепт государства-цивилизации, но и рассмотреть вопрос о его «прописке» в теории и практике международных отношений. В частности, Андрей Виноградов утверждает, что государства-цивилизации как субъекты международной политики обладают иным масштабом и уровнем мышления, ответственности, ресурсами и целями развития. Более того, он убежден, что «отношения между ними должны учитывать этот особый статус», где «ни одна часть суверенитета не передается и не может быть передана другой цивилизации, за исключением жизненно важных для всего человечества ситуаций, потому что историческая ответственность цивилизации значительно выше политической ответственности, свойственной государствам»[2].
«Скелеты в шкафу»
Одним из важных моментов создающих контекст / фон современных моделей «мягкой силы» выступает наследие панидеологий XIX-XX вв., которые потеряв свою былую мощь и силу, тем не менее, влияют на общественной сознание людей, формируя сетевые маргинальные сообщества с гибридными экстремистскими идеологиями, направленные на «подрыв» относительно стабильного развития государств-цивилизаций.
На наш взгляд, геополитическая угроза панисламизма и пантюркизма – это не только плод любителей теории заговора, но и фактор международных отношений. Думаю, следует согласиться с российским исследователем Владимиром Аватковым, делающим вывод о том, что «современный турецкий пантюркизм не учитывает цивилизационные и исторические особенности других тюркских народов и способен прибегнуть к стиранию их культурных кодов в целях формирования общей идентичности»[3].
Парадигма пантюркизма в современной геополитической доктрине Турции строится по логике Збигнева Бзежинского «за счет, вместо и на месте России». Виктор Надеин-Раевский склонен видеть в пантюркизме «агрессивную расистскую, шовинистическую доктрину имперских кругов турецкого национализма, провозглашающая своей целью объединение всех тюркоязычных народов в единое «туранское государство» (“Великий Туран”) под эгидой Турции»[4].
Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что спектр пантюркистских идей и взглядов в Турции весьма широкий, включая позиции националистического, исламистского, мультикультурологического и западноцетричного евразийства мы должны понимать место и роль России в геополитическом кодексе Турецкой республики, а таже оценивать ее амбиции в Евразии. Признавая право Турецкой республики продвигать свои цивилизационные проекты, российское государство и общество должны понимать, что пантюркизм как общественно-политическое движение среди тюркских народов активно использовался и будет использоваться различными субъектами международных отношений как инструмент русофобии. Часть интеллектуалов, работающих в «фабриках мышления» коллективного Запада, делают ставку на продвижение одномерного образа России как империи – «тюрьмы народов», поэтому дискурс постколониальных исследований начинает выступать как инструмент военно-идеологического противостояния с Россией. В частности, пантюркизм – это инструмент:
А) сдерживания динамики развития Российской империи – СССР – Российской Федерации и Ирана;
Б) для выстраивания парадигмы «русофобии», политического и исторического познания/ сознания, выступающая стратегией деконструкции концепции российского государства -цивилизации в истории человеческого рода;
В) для подрыва межнационального и межрелигиозного мира в России.
По мнению Эльнура Мехдиева, «в новой «неоосманской» стратегии Турции можно выделить несколько принципиальных позиций:
1) Турция больше не считает себя периферией и «младшим партнером» США и НАТО. Она называет себя центром Евразии и претендует на главную роль в системе региональной безопасности, что выражается в посреднических инициативах Турции;
2) турецкое руководство, отвергая обвинения в исламизации внешней политики, настаивает на диалоге с Западом и Россией;
3) турецкие официальные лица утверждают, что неоосманизм не содержит признаков агрессивности или воинственности, а некоторые шаги, в которых на первый взгляд такие признаки есть, представляют собой отстаивание суверенным государством собственных законных интересов»[5].
На наш взгляд, политика Реджепа Эрдогана состоит в создании большого политико-экономико-военно-культурного макрорегиона. В своей стратегии Президент Турции и ее национальный лидер опирается на концепцию «гибридной силы», которая слагается из суммы сил: «жесткой», «умной» и «мягкой». Фактически Реджеп Эрдоган и стоящий за ним политический класс понимает значение национального суверенитета в международной политике и также осознает, что нет никакой реальной суверенности без возможности оказания военного давления на другие страны. «Мягкая сила» без «жесткой» всегда провисает, остается уделом узкой прослойки НКО и интеллигенции. Поэтому за годы своего президенства он сумел создать военно-промышленный комплекс Турции, мало уступающий по оценкам экспертов Израилю и Ирану.
В. Аватков и А. Бадранов пишут, что «внешняя политика Турции в отношении тюркского мира – это не только наука, образование и культура, но и создание военных коалиций. В рамках деятельности организации «Совет тюркоязычных стран» действует «Тюркский военный совет», с 2013 г. Азербайджан, Турция, Киргизия и Монголия создали «Вооруженные силы тюркоязычных стран» (TAKM)»[6]. Стратегическое партнерство Турции и Азербайджана развивается, по формуле «две страны – один народ» и по мнению Наталии Комлевой может быть продолжен лозунгом «две страны – одна армия» с формированием единого командного центра и утверждением постоянного военного присутствия Турции в Закавказье»[7].
Согласно концепции «стратегической глубины» Ахмета Давутоглу, политика современной Турции должна быть и европейской, и азиатской; и балканской, и кавказской, ближневосточной и средиземноморской. Юлия Маврина выделяет пять принципов «мягкой силы» Давутоглу: баланс между свободой и безопасностью, «ноль проблем с соседями», проактивная и предвосхищающая мирная дипломатия, приверженность многовекторной внешней политике, «ритмичная дипломатия»[8].
Организация тюркских государств, возникшая в 2009 г. (и получившая, новый институциональный уровень в 2021 г.) – один из институтов и инструментов, входящих в цивилизационный проект «турецкого мира». «Ядро» ОТГ составляют пять государств – Турция, Казахстан, Азербайджан, Узбекистан, Кыргызстан, два государства выступают в качестве наблюдателей – это Венгрия и Туркменистан. Фактически ОТГ – это завершение исторического периода гуманитарных инициатив Турецкой республики, которые она предпринимала в условиях завершения биполярной мир – системы (1989 – 1994 гг.). Еще в 1992 г. при турецком Министерстве иностранных дел было создано Агентство тюркского сотрудничества и развития (TIKA), которое в настоящее время имеет офисы в 54 странах Азии, Европы и Африки[9].
Прагматика: предложения по деконструкции пантюркизма
Таким образом, приветствуя сегодня развитие концепции «государств-цивилизации», мы должны осмыслять соотношение цивилизационных проектов, особенно их геополитическую, геоэкономическую и геокультурную составляющую, заниматься цивилизационной компаративистикой и прагматикой. Наша надежда на мирное сосуществование в условиях многоцентричного мира не должна быть наивной и беззубой, поскольку начиная с XVIII в. идет т.н. «большая игра» между ведущими мир-империями, которые формируются в эпоху Великих Географических открытий (XV-XIX вв.). Несмотря на сравнительно «короткую» историю геополитических исследований в XIX–XXI вв. можно выделить четыре смены парадигм:
– парадигма империализма (1880–1945 гг.);
– парадигма биполярного мира (1945–1989 гг.);
– парадигма однополярного мира (1989–2001 гг.);
– парадигма полиполярности и коммуникаций (2000–н.в.)
Для преодоления мифологем пантюркизма российскому академическому сообществу и политическому классу необходимо:
– А) осуществлять сравнительный SWOT – анализ концепций русского и тюркского миров (иных цивилизационных проектов), анализировать содержание геополитических мироустроительных идей, концептуальный, институциональный и практический уровень их реализации. Замечательным примером цивилизационной активности России выступает деятельность Группы стратегического видения «Россия – исламский мир», придуманная в 2005 г. Евгением Примаковым и получившая поддержку Президента России Владимира Путина. В составе Группы видные государственные и общественные деятели более 20 двадцати мусульманских стран;
– (Б) изучать и широко освещать традицию российского мусульманства в Новое и новейшее время. В частности, одной из реальных альтернатив может быть, создание нарратива модернизации тюркских народов в Российской империи и СССР, раскрытия кейса успешной модернизации в нач. XXI в. (Татарстан, Башкортостан – шире Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан). Действительно, Турецкая республика с конца 80 годов идет путем модернизации по лекалам западной модели. Фактически, наряду с азиатским экономическим чудом Южной Кореи, Тайваня, Сингапура, Японии можно говорить о турецком экономическом феномене. В связи с этим для политических элит, бизнес-сообщества и НКО ближневосточных стран Турция стала своего рода образцом развития / модернизации. Существует идея Османского экономического пространства по аналогии с Европейским экономическим сообществом. Но если посмотреть, на историю политической, социально-экономической и социокультурной модернизации тюркских народов в рамках советского проекта мы увидим, что все среднеазиатские республики СССР вышли из его состава не как аграрные, а промышленно – аграрные высокотехнологические страны.
– (В) в длинной формуле российской идентичности необходимо проработать элемент «единства многообразия». Необходимо изучать тюркский / финно-угорский мир – его уклад, смотреть как проходил процесс колонизации Евразии. Как показали исследования Андрея Головнева, «колонизация — дорога с встречным движением, и колонии по-своему колонизуют свои метрополии (через пленников, элиту, наемных солдат и рабочих), благодаря чему возникает эффект колонизации вспять»[10]. Процесс колонизации, следует отличать от колониализма – как практики и идеологии навязывания господства одного государства и/или народа над другими, основанное на завоевании, идее превосходства такого государства и декларируемом праве использовать ресурсы покоренных государств и народов.
– (Г) раскрытие положительного опыта Российской империи и СССР в укреплении тюркской идентичности. Вардан Багдасарян и Юрий Иерусалимский, опираясь на реконструкцию исторического пути России, показали, что она «никогда не была колониальной державой. Те земли, которые присоединялись к территории государства, становились частью Отечества. Народы, проживающие на этих землях, не теряли свою идентичность, свою культуру и свой язык. Они включались в сферу политики более сильного государства, но на равных правах. Они получали возможность развиваться… за счет доминирующих в экономическом и социальном плане регионов»[11].
Заключение
Формирование концепции государств-цивилизаций остро ставит вопрос о выстраивании образа онтологии конкретного государства-цивилизации или, по Кириллу Коктышу, «значимых цивилизационных смыслах»[12]. На наш взгляд, развитию многообразных цивилизационных проектов многоцентричного мира препятствуют ряд существенных социокультурных препонов (стереотипов, стигматов и т.д.), образующих известного рода «слепое пятно», мешающих выходу на уровень «солидарности цивилизаций» (Валерий Расторгуев)[13] и «сложной гегемонии», где «порядок конституируется множеством сил, включающих самого гегемона, его союзников, международные режимы, элитные группы, капитализм, антропоцентризм, доминирующие нормы и дискурсы, социальные иерархии»[14].
Справедливости ради отмечу, что предложенная В. Расторгуевым тема «солидарности цивилизации» в дискуссиях о многоцентричном мире и государствах-цивилизациях практически не обсуждается, поскольку a priori предполагается что концепция государств-цивилизаций отменяет универсалистскую философию истории в духе эпохи Просвещения XVIII в. Вместе с тем, это не так – универсалистский дискурс не снимается, он скорее а) составляет «слепое пятно» дискуссий или б) относится к разряду задач, которые мы будем решать в будущем.
Конкретнее, теория государств-цивилизации не отрицает международное право, значение института Организации объединенных наций (правда, предлагая его реформу). Т.е. дискурс всеобщего в слабой версии присутствует. Кроме того, вспоминая концепцию философии истории Л.П. Карсавина, можно сказать, что каждое из государств-цивилизаций – это важный момент в бытии человеческого рода, к его восхождению к всечеловечеству. Иное дело, что далеко не все ученые -гуманитарии, также как и политики обладают широким цивилизационным воображением, видением философско-антропологической перспективы.
Неслучайно, как отмечает Андрей Смирнов, в полемике с дискурсом Просвещения Николай Данилевский вводит контрпонятие «всечеловеческое», полагая, что «во всечеловеческой цивилизации абсолютные достижения культур являются таковыми и обладают ценностью сами по себе, а вовсе не потому, что перенимаются другими и ложатся в «общечеловеческую копилку»[15].
Иными словами, «осуществить всечеловеческое — значит не свести все многообразие культур к единственному логико-смысловому варианту, выкорчевав все прочие под лозунгом «единства общечеловеческого», а найти оправданность каждого как его осмысленность — как его право на свое логико-смысловое основание, на свою логику смысла, позволяющую развернуть культуру так, как это не может сделать другая культура, стоящая на другом логико-смысловом основании»[16]. Следует согласиться с А.В. Смирновым в том, что «мы не умеем пока понимать другие культуры, видя их оправданность». Полагаем, что дискус всечеловеческого будет разрабатываться в контексте государств- цивилизаций в ближайшей перспективе.
Last but, not least
Старая геополитическая мудрость гласит: «Государство и общество, не желающее платить налоги на собственную армию, оплачивает развитие других армий, иных государств». Экстраполируя интенцию и смысл этой мудрости на тему образов и самообразов России может утверждать, как аксиому «Если российское общество и государство не будет само определять свой образ России, его создадут другие». И априорно – это будет не тот образ, который мы будем готовы признать, и тем более сохранять жизнестойкость и проявлять жизнеспособность.
Риски неучастия российской политической элиты и научного сообщества, шире – народа России как субъекта в выработке модели дальнейшего глобального сообщества – очень высоки, поскольку могут обернуться практиками «навязанной» или принудительной идентичности. Следовательно, для того чтобы оказывать влияние в международных отношениях каждому из ее субъектов в лице национальных государств необходимо самому быть не только жизнестойким, но и жизнеспособным, уметь воодушевлять и вовлекать в «большие проекты» заражать собственным примером / харизмой / пафосом / интересом / ценностями / трансценденцией / идеалами. Вопрос вопросов, способны ли мы – российское государство и общество стать таким примером. Роль России в продвижении БРИКС, активная гуманитарная политика во время COVID -19, отстаивание структуры ООН и продвижение концепции многополярности, отстаивание собственного суверенитета в СВО на Украине дает надежду на то, что народ, российское академическое сообщество и политический класс окажется на высоте исторического момента.
[1] Каспэ С. Политическая теология и nation-bilding общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012. С.60.
[2] Виноградов А. В. Диалоговый формат БРИКС и его роль в становлении многополярного мира // Сравнительная политика. 2014. № 1(14). С. 48.
[3] Аватков В.А., Гузаеров Р.И. Конструирование социальной реальности на тюркском пространстве: этнолингвистический аспект // Свободная мысль. 2023. № 4(1700). С. 69-76, 74.
[4] Надеин-Раевский В.А. Пантюркизм: идеология, история, политика. Экспансионистская доктрина: от Османской империи до наших дней и судьбы Турции, России и Армении. М.: Издательство «Русская панорама», 2017. С.8.
[5] Мехдиев Э.Т. «Неоосманизм» в региональной политике Турции // Вестник МГИМО-Университета. 2016. № 2. С. 32-39, 33.
[6] Аватков В.А., Бадранов А.Ш. “Мягкая сила” Турции во внутренней политике России / В.А. Аватков, А.Ш. Бадранов // Право и управление. ХХI. 2013. № 2(27). С. 5-11.
[7] Комлева Н.А. Возрождение империи: «Турецкий треугольник» // Вестник Московского государственного областного университета (электронный журнал). 2021. № 3. С. 83-105, 95.
[8] Маврина Ю. В. Концепция внешней политики Турции Ахмета Давутоглу // Известия Саратовского университета. Новая серия. История. Международные отношения. 2014. Т. 14. Вып. 1. С.69 -75.
[9] Комлева Н.А. Возрождение империи: «Турецкий треугольник». С. 99.
[10] Головнёв А. В. Феномен колонизации. Екатеринбург: УрО РАН, 2015. С. 538.
[11] Багдасарян В.Э. Хаос как стратегия глобализма. М.: Отчий Дом, 2023. С. 540.
[12] Коктыш К.Е. Цивилизационные смыслы и внутренние рынки: опыт структурного моделирования // Полития. 2009. №2. С.39-59.
[13] Расторгуев В. Мир и солидарность цивилизаций, природа нигилизма и варварство цивилизаторов // Мир цивилизаций и «современное варварство»: роль России в преодолении глобального нигилизма: коллективная монография по материалам XVI Международных Панаринских чтений / отв. ред. В. Н. Расторгуев. Московский гос. ун-т имени М. В. Ломоносова, Филос. ф-т. М.: Институт Наследия, 2019. С. 540
[14] Гегемония и мировой порядок: обзор концепции «сложной гегемонии» / И. А. Сафранчук, В. М. Жорнист, А. Д. Несмашный // Вестник международных организаций. 2021. Т. 16, № 1. С. 175.
[15] Смирнов А.В. Сознание. Логика. Язык. Культура. Смысл. М.: Языки славянской культуры, 2012. С. 400.
[16] Там же. С. 401.
Редакционный комментарий
Принцип цивилизационного реализма, на который ссылается автор представляемого нами текста, философ Олег Агапов, означает, что мы живем в мире, разделенным на различные блоки государств, и что соперничество этих блоков и задает динамику современного развития. Разумеется, соперничество ведется и в области экономики, и в сфере культуры, но часто и на поле боя. Одним из главных претендентов на позиции цивилизационного лидера Евразии, как об этом пишет автор, может считаться Турция с ее проектом пантюркизма. Что сможет предложить Россия в своем довольно уже долгом политическом паломничестве в многополярный мир Востока?
Обсуждение
Об авторе: Олег Агапов
Пишите нам свое мнение о прочитанном материале. Во избежание конфликтов offtopic все сообщения от читателей проходят обязательную премодерацию. Наиболее интересные и продвигающие комментарии будут опубликованы здесь. Приветствуется аргументированная критика. Сообщения: «Дурак!» – «Сам дурак!» к публикации не допускаются.
Без модерации вы можете комментировать в нашем Телеграм-канале, а также в сообществе Русская Истина в ВК. Добро пожаловать!
Также Вы можете присылать нам свое развернутое мнение в виде статьи или поста в блоге.
Чувствуете в себе силы, мысль бьет ключом? Становитесь нашим автором!
Интереснейший пример актуального геополитического анализа с учетом как научных наработок ( как в сфере социально-философского дискурса или синергийной антропологии), так и с проницательным учетом современных политических реалий.
Очень сильный и глубокий материал. Это яркий пример критического мышления оценки геополитический событий. Спасибо!
Интересно, кто мог бы быть экспертами при сравнительном SWOT – анализе концепций русского и тюркского миров.
Хорошо, что сделали редакционный комментарий, так как не все читатели владеют научной терминологией так, как автор.
Ждем новых исследований!
“по логике Збигнева Бзежинского «за счет, вместо и на месте России»”
Ну и куда смотрит редакция?
Почему она даже не потрудилась проверить цитаты?
https://www.kommersant.ru/doc/5272222
«Новый мировой порядок будет строиться против России, на руинах России и за счет России»,—эти слова, якобы сказанные Бжезинским, ходят в рунете в качестве яркой иллюстрации антироссийской политики Запада.
Журнал Esquire приводит эту цитату со ссылкой на книгу Бжезинского «Великая шахматная доска». Но поиск сентенции в английском оригинале никаких результатов не дает. Напротив, в книге Бжезинский отмечал, что США и Германия не испытывают ни враждебности к России, ни страха перед нею, ни желания ее изолировать. Откуда же тогда взялась скандальная фраза? В 2011 году в эфире «Первого канала» Михаил Леонтьев заявил, что эти слова Бжезинский произнес в конце 90-х по случаю присвоения ему звания почетного гражданина Львова. Однако в стенограмме того мероприятия ничего похожего нет.
“Роль России в продвижении БРИКС, активная гуманитарная политика во время COVID-19”
Да, помню эту “гуманитарную политику” !
В первые месяцы после начала пандемии COVID-19 российские госканалы объясняли, что беспокоиться не о чем — коронавирус, мол, не страшнее гриппа. В ногу с остальными шагала и Маргарита Симоньян, утверждавшая, что COVID не так страшен, а «избыточная паника по поводу коронавируса по всему миру точно нанесет больший урон человечеству и мы потеряем больше людей, чем из-за вируса самого по себе».
https://www.pravda.ru/news/world/1470895-virus/
Симоньян: влиянию коронавируса подвержены только этнические китайцы
https://crimea.ria.ru/20200207/Pochemu-ne-stoit-boyatsya-koronavirusa-1117930549.html
Почему не стоит бояться коронавируса
СИМФЕРОПОЛЬ, 7 фев – РИА Новости Крым. Боязнь эпидемии китайского коронавируса связана с отсутствием у людей критического мышления.
“Надо просто понять, что вирус есть, но он ничем не хуже и не страшнее, чем все остальные вирусы, которые существуют. Более того, летальность там не выше, чем у различных штаммов гриппа. Это совершенно всем понятно и известно. От обычного гриппа умерло и умирает гораздо больше людей. Меня, например, это успокаивает. А в целом, пусть мнительные люди моют руки, это полезно. Тем более, если их это успокаивает”, – заявил Черный.
Позже Russia Today распространял ковид-диссидентские нарративы, поддерживал антиваксеров и антимасочников в Европе и Америке.
Ведущая “Первого Канала” Малышева называла коронавирус “чудом чудесным”, убеждала в ненужности локдаунов и масок.
Отметился и Глеб Кузнецов из кремлёвского ЭИСИ:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Экспертный_институт_социальных_исследований
14 февраля 2022 года незадолго до вторжения на Украину глава экспертного совета ЭИСИ Глеб Кузнецов опубликовал в интернет-издании «Взгляд» свою статью «Что общего у ковида и вторжения на Украину»[20][21][22], в которой сравнивал предупреждения о вторжении России с предупреждениями об опасности COVID-19:
Это очень похоже на первые этапы медиа-продвижения ковида через тотальность подачи. Лихорадочная презентация плохих новостей, направлений удара, «доказательств» (в основном символических) истинности угрозы.
(И ничего – не извинился, не признал своего вранья, продолжает “экспертвовать”)